К 110-летию М.М.Яншина
Не будет большим преувеличением сказать, что театр как вид искусства становится всё более и более далёким от массового зрителя. Станиславского знаем, потому как его в Голливуде почему-то до сих пор ценят, «Юнону и Авось» с трогательным Караченцевым «никогда не забудем», да скандальных мэтров, вроде Романа Виктюка - стараниями бульварной прессы и голубого лобби на слуху держим, - обычный театральный кишмиш человека, далёкого от культурной богемы. Имена Качалова, Астангова, Грибова и прочих звёзд русской театральной сцены покрылись пылью забвения. Отгремели давно постановки, «ставившие на уши» всю культурную публику страны, а формулировка «В Малом сегодня дают «Фёдора Иоанновича», вызывает у новейших поколений когнитивный диссонанс. Почему его дают только в Малом, что такое «Малый» и отчего сроки раздачи настолько лимитированы? Ограничение провайдера или причуды правообладателя? Театр сегодня закончился вместе с вешалкой, гримуборными и классическим репертуаром. «Мариинский театр Гергиева» масс-зритель телевизора опознает и прядает ушами, а «театр на Малой Бронной» - нет. Ленсовета, малый, камерный, на северо-западе - мимо, нет такой буквы в этом слове. Мельпомена скоропостижно улетела, бросив нас на попечение Бэтмена и Карлсона.
Поэтому 110-летие со дня рождения Михаила Михайловича Яншина пройдет, я уверен, практически незаметно. Кому сейчас интересны повороты судьбы представителя так называемого «второго поколения МХАТ»? А ведь это был один из самых незаурядных и талантливых деятелей отечественного театра, человек необычайного обаяния и обладатель богатейшего актёрского дарования. Сам он считал себя потенциальным трагедийным актером, потому и на вступительных испытаниях читал соответствующие стихи. Пафосное выступление только что демобилизовавшегося с фронтов Гражданской войны юноши неожиданно вызвало гомерический хохот приемной комиссии, а её глава, В.В.Лужский, утерев выступившие от смеха слезы, посоветовал: «Ох, голубчик, прочтите басню». Казалось, это был провал, но каково же было удивление Михаила, когда на другой день он увидел свою фамилию в списках зачисленных. Это случилось в 1922 году.
Поначалу Яншин терпеливо участвовал в массовках, играя исключительно эпизодические роли, но в октябре 1926 года Мишу утвердили на роль Лариосика в спектакль «Дни Турбиных», по знаменитому ныне роману Михаила Булгакова. Мудрый и повидавший виды Иван Михайлович Москвин накануне премьеры предрёк ему: «Завтра ты проснешься знаменитым артистом». И вправду, успех Яншина и всего спектакля был невообразимый! Сам Станиславский, когда режиссер Судаков с молодыми исполнителями показали ему в фойе театра почти готовую работу, смеялся, плакал, то и дело снимал и надевал обратно пенсне и грыз себе руку, что означало крайнюю увлеченность. Роль Лариосика, кузена Турбиных из Житомира - наивный, трогательный неудачник, отчаянный провинциал в столичном Киеве - как ни забавно, принесла актёру немалые дивиденды. Постреволюционная разруха, в магазинах перебои с продуктами питания и прочими товарами, но стоило Яншину появиться у прилавка – и словно по мановению волшебной палочки для любимого артиста выкладывались на прилавке невиданные и позабытые с довоенных времён деликатесы. Кстати, мхатовские «Дни Турбиных» были любимым спектаклем И.В.Сталина, многократно посещавшего эту инсценировку.
В последующие годы М.Яншин очень много работал, признание его как актера становилось всеобщим. Среди его ролей: садовник Антонио в «Женитьбе Фигаро» П.Бомарше, комсомолец Вася из шуточной «Квадратуры круга» В.Катаева, почтмейстер в «Мертвых душах» Н.Гоголя и другие. Яншин был единственным исполнителем роли доктора Гаспара Арнери в «Трех толстяках» Ю.Олеши, покуда этот спектакль ещё не был запрещён к показу. Было бы удивительно, если бы кинорежиссеры не привлекли его к съемкам: и в 1934 году он сыграл императора Павла I в комедии-гротеске Александра Файнциммера «Поручик Киже». Но лучшие свои роли в кино Яншин сыграл в экранизации классики, и первой из этих работ стала знаменитая «Свадьба» (1941 г.) по рассказу А.П.Чехова. Не менее заметная работа – блистательный сэр Тоби Белч, дядя графини Оливии в «Двенадцатой ночи» режиссера Я.Фрида в экранизации одной из самых популярных комедий Шекспира. Однако, несмотря на всенародный успех созданных им на экране образов, сам Михаил Яншин рассматривал эти роли лишь как бледную тень своей актерской деятельности в МХАТ.
Именно по инициативе великого актёра в стремительно теряющий популярность в 60-ых годах, закосневший в ложно понимаемом «классицизме» МХАТ, был приглашён молодой режиссёр Олег Ефремов, сумевший придать новый импульс наследию Станиславского. Мхатовские «старики» с восторгом приняли злободневные пьесы Вампилова и Арбузова, Володина и Гельмана, ощутив изрядно подзабытое чувство единства со временем. Новый репертуар позволил главному театру страны на равных конкурировать с набиравшими популярность «Таганкой» и «Современником». Именно для блистательной плеяды старых актёров Ефремов поставил пьесу словацкого драматурга О.Заградника «Соло для часов с боем», ставшую лебединой песней Яншина. Квартет Грибов-Андровская-Яншин-Прудкин играл так, что слезы наворачивались на глазах буквально у всех зрителей. Автор этих строк видел телевизионную версию спектакля и подтверждает: «так играть нельзя, так можно было только умереть»(С). Все четверо понимали – это их последние большие роли, … Ольгу Андровскую каждый вечер привозили в театр из больницы, а Яншин ощутимо задыхался, хватая воздух потемневшими губами инфарктника.
Филигранно сыгранная история пенсионеров, которые собираются по пятницам у своего друга Абеля, бывшего лифтера, доживающих свои жизни с молодым задором и страстью, шла на сцене более двух лет с огромным успехом. Казалось, к актёру вернулись силы и вдохновение, однако неумолимый Хронос уже вёл свой жестокий отсчёт. 16 июля 1976 года Михаил Михайлович Яншин ушёл из жизни, но образы виртуозно им воплощенные, характерный голос и лукавая улыбка, вечны. Память о нём навсегда останется в сердцах благодарных ценителей русской культуры.
(с) Олег Борменталь, фото - chtoby-pomnili.com
Добавить комментарий:
