Какая чудная игра
"Агентство Нестандартного Отдыха", вторая серия Олег Уланов
* * *
— Вы что, меня на этом сарае повезете? — Курилов, выпучив глаза, уставился на видавший виды «пазик».
— А что, вам не нравится? Между прочим, этот вид транспорта был самым распространенным в восьмидесятые, — Олег Владимирович постарался успокоить таким образом Сергея.
— Хрен с ним, «пазик» так «пазик», — Курилов решил, что уж если он согласился на эту авантюру, то пусть уж сразу все будет так, как запланировали в этом агентстве.
Зайдя в автобус, он бросил сумку на переднее сиденье и, перегнувшись через капот двигателя, взглянул на водителя.
За рулем сидел мужичок лет пятидесяти в старомодной белой летней кепке с пластмассовым козырьком и выцветшей надписью «Анапа-82». Все его лицо было усыпано ярко-рыжими веснушками.
— Здорово, водила. Ты, надеюсь, не первый раз за рулем этого утюга?
— Не-е. Не первый, — шутливо ответил мужичок.
В салон поднялся Олег Владимирович и сразу же вклинился в их разговор.
— Николай, давай путевой лист.
Водитель потянулся на капот, укрытый каким-то дешевым ковриком и, вытащив из-под потрепанной кожаной папки путевой лист, передал его директору агентства.
Тот, черкнув на нем свою подпись, вернул его обратно.
— Как обычно, в дом отдыха «Маяк». Не забудь документы на прошлый заезд забрать.
— Не забуду.
Повернувшись к Курилову, директор агентства кивнул головой.
— Ну, удачного отдыха и счастливого пути.
— Спасибо, — Курилов нехотя пожал протянутую руку директора, который тут же спрыгнул и вышел на улицу.
Через мгновение водитель, которого директор назвал Колей, нажал кнопку на раздолбанной панели, и дверь, неприятно лязгнув, закрылась.
— С богом, — видимо, сам себе сказал Коля и, включив первую передачу, рывками тронулся с места.
От таких толчков при езде Курилов давно отвык, потому что лет пятнадцать не ездил на общественном транспорте.
Улыбнувшись самому себе, он оглядел салон потрепанного «пазика» и с ухмылкой подумал: «Еще бы музыку ретро и бутылочку красненького, как в студенческие годы».
Николай, как будто услышав это пожелание, нажал клавишу на старенькой автомагнитоле, и салон сразу наполнился мелодией группы «Синяя птица».
— Это радио «Ретро»? — спросил Курилов.
— Не-а. Это диск играет. Его сегодня мне Владимирович утром выдал.
Выехав на проспект Ленина, «пазик», натужно воя, поехал в сторону Комсомольского шоссе. Там, развернувшись под мостом, он вырулил на шоссе, ведущее в Сормово.
Эту путь Курилов знал как свои пять пальцев. Еще раз оглядев салон, он решил открыть люки и окна, поскольку солнце уже поднялось достаточно высоко, раскалив асфальт.
— Тормозни где-нибудь, я минералочки холодной куплю, — Курилов встал со своего сиденья, вглядываясь на обочину через лобовое стекло автобуса.
— Не положено. Если вы пить хотите, то на последнем сиденье ящик с «Боржоми» стоит.
— Это почему не положено?
— У меня инструкция. Я вас должен на базу отдыха доставить не позже двенадцати часов.
Курилов, выругавшись про себя, решил все же не спорить с этим рыжим Колей.
«Ладно. Но этот прокол надо запомнить. Когда акт выполненных услуг буду подписывать, я ещё отыграюсь», — ехидно подумал Курилов.
Придерживаясь за поручни, он, широко расставив ноги, прошел в заднюю часть автобуса. Откинув какой-то рваный брезентовый полог, Курилов увидел стоящий на полу деревянный ящик, где рядами торчали запыленные зеленые бутылки. Вытащив одну из них, он с удивлением обнаружил, что она была неровной формы с криво наклеенной этикеткой советского образца, на которой красовались грузинские буквы, означающие «Боржоми».
«О! Это неплохое начало! Если еще и “Боржоми” натуральным окажется, то это пять с плюсом».
Вернувшись к водителю, Курилов вполне миролюбиво попросил:
— Открывалка есть?
— А как же, — Коля потянулся правой рукой к разбитой панели и вытащил торчащую там отвертку.
— Пожалуйста.
Курилов взял ее в руки и, вспоминая свои прежние навыки, ловко подцепил ржавую крышку.
Протерев носовым платком горлышко, он очистил его от ржавой полоски, оставленной крышкой, и, как горнист, опрокинул бутылку в рот.
Пузырьки приятно шибанули Курилову в нос. Отпив почти полбутылки, он с удовлетворением констатировал, что эта вода была действительно той, которую несколько лет назад запретили к ввозу в Россию из Грузии.
Полностью расслабившись, Курилов стал наблюдать за медленно проплывавшими за окном пейзажами улиц родного города.
* * *
Конечной точкой маршрута, куда привезли Курилова, была база отдыха «Маяк», расположенная на берегу Горьковского водохранилища, которое в простонародье называли Горьковским морем.
Сама база отдыха располагалась рядом с маленькой деревенькой Малый Суходол, в которой жили всего несколько семей.
Основным занятием местных жителей, которое позволяло им хоть как-то существовать, была сезонная работа в домах отдыха, расположенных рядом.
Хотя Курилов неоднократно отдыхал в элитных поселках на побережье Горьковского водохранилища, он впервые был в этом месте. А все потому, что основные курортные зоны и VIP-объекты располагались значительно ближе к плотине. Потому что там, у побережья, была достаточная глубина, которая позволяла владельцам этих коттеджей содержать яхты и моторные лодки с большой осадкой. А там, где располагалась база отдыха «Маяк», относительно большие глубины начинались в двухстах метрах от берега.
Высокие сосны, среди которых были отстроены летние деревянные корпуса, неожиданно напомнили ему некоторые старые поселки Подмосковья.
Вздохнув полной грудью, он сразу ощутил чистый воздух соснового бора. Зная, что такое большое количество кислорода может повлиять на его самочувствие, Курилов пожалел, что не взял хоть какие-нибудь таблетки от головной боли.
— Пойдемте, — Николай позвал за собой Курилова.
Пройдя вниз по склону несколько десятков метров, Коля зашел на небольшое крыльцо трехкомнатного корпуса.
Вынув из кармана простенький ключ, он всунул его в замочную скважину и, немного повозившись, распахнул дверь.
Курилов несмело переступил порог этого помещения.
— Да-а, — протянул он. — Это даже хуже, чем я думал.
Старые бежевые обои, засаленные в тех местах, где стояли койки с панцирной сеткой, две тумбочки, окрашенные какой-то дешевой эмалью салатного цвета, и маленький стол со стоящим на нем графином. Вот картина, которую увидел перед собой Курилов. А довершал этот натюрморт старый радиоприемник, висевший на стене прямо у входа.
Сев на панцирную койку и широко расставив в стороны руки, он погладил полосатый матрац. Сделав несколько поступательных движений торсом, Сергей раскачал пружины панцирной сетки, добившись характерного скрипа.
«Ну что, мудак, добился нестандартного отдыха?» — с издевкой сам себе задал вопрос Курилов.
Интересно, что он тут будет делать целых две недели? Смотреть, как перед ним будут дурачиться статисты, которых наняло «Агентство нестандартного отдыха»?
Курилов наконец, заметил, что Коля куда-то незаметно исчез. Окинув еще раз тоскливым взглядом эту убогую обстановку, он вышел на веранду. Послеполуденное солнце пробивалось сквозь кроны высоких сосен, высвечивая яркими пятнами всю территорию базы отдыха. Оглядевшись по сторонам, Курилов наконец разглядел, что сама база «Маяк» была расположена на пологом склоне, который спускался от большого поля прямо к самому срезу воды.
Спустившись с крыльца, он обошел здание своего небольшого корпуса и почти сразу же наткнулся на заросли разросшегося малинника. Остановившись у куста, он принялся рассматривать территорию.
«Странно. А где другие отдыхающие»?
— Нравится? — этот неожиданно заданный вопрос заставил Курилова невольно вздрогнуть и оглянуться.
Сзади него стояла симпатичная женщина лет тридцати в полупрозрачном белом халате.
— В общем, да, — не скрывая своего удивления от такого внезапного появления кого-то ещё, ответил Курилов.
— И мне здесь тоже нравится. Тихо, несуетливо.
— А где весь народ? — поинтересовался Курилов.
— Да кто где.
Сергей Александрович скользнул взглядом по округлым формам незнакомки, предательски проявляющимся сквозь полупрозрачную ткань легкого халатика.
«Интересно, она статист или такая же отдыхающая, как и я»? — подумал он.
— Сергей Александрович!
Курилов обернулся на голос водителя, который выглядывал из-за угла корпуса, держа в руках какой-то сверток.
— Извините, мне надо отойти. Я надеюсь, мы еще увидимся? — Курилов улыбнулся незнакомке.
— А я никуда не ухожу,— в ответ улыбнулась она.
Зайдя в комнату следом за Николаем, Курилов сразу же получил из его рук комплект постельных принадлежностей и какие-то бумаги.
— Что это?
— Талоны на питание, — спокойно проинформировал Коля.
Сергей Александрович взглянул на лист, который был весь синий от оттисков круглой печати «Маяка».
— Разрешите?
Курилов обернулся. В проеме двери стояла та самая незнакомка в белом халате.
— Извините, я не представилась. Меня зовут Светлана Михайловна. Я врач этой базы отдыха. Вы ведь по путевке от «Агентства нестандартного отдыха» приехали?
— Да.
— Тогда давайте снотворное, которое вам выдали.
Курилов вынул из своей сумки коробочку, которую ему сегодня утром передал Олег Владимирович.
Светлана Михайловна открыв крышку, проверила её содержимое.
Затем она присела к столу и извлекла из кожаной сумочки тонометр.
— Сергей Александрович, садитесь, я вам давление померю.
Курилов послушно выполнил эту указание. Докторша ловко надела надувную манжету на его руку и включила прибор.
Сразу же послышался характерный звук компрессора.
— Ну что же. Давление у вас в норме. Можете принимать средство,— Светлана Михайловна снова открыла коробочку и протянула её Сергею Александровичу.
— Прямо сейчас? — недоверчиво спросил он.
— Да вы не беспокойтесь. Все будет хорошо. Просто проспите двадцать четыре часа, и все.
— Может, лучше вечером? — не сдавался Курилов.
— Сергей Александрович, я должна как врач убедиться, что вы при мне приняли это средство, а затем я должна поставить подпись под актом, который водитель увезет в Нижний Новгород в агентство.
Курилову почему-то не хотелось спорить с этой милой незнакомкой.
Он, принимая из ее рук лекарство, слегка коснулся подушечек её пальцев и сразу же обратил внимание, что они были необычайно нежны.
— Ну, если что случится, грех на вашу душу ляжет, — с этими шутливыми словами Курилов проглотил красную пилюлю, запив её большим глотком воды из граненого стакана.
Привстав из-за стола, он сразу же ощутил, как все вокруг зашаталось, стены, кровать, водитель Коля и Светлана Миха-й-л-о-в-в-в-в-в...
— Николай! Поддержите его. Я пока постель для него застелю, — голос докторши теперь казался Курилову каким-то грубым и растянутым.
— Всё! Кладите его на кровать...
Это были последние слова, которые смог разобрать Курилов, потому что сознание покинуло его и наступила полная темнота.
* * *
Сквозь липкую дрему Курилов, наконец, разобрал, что где-то рядом играло радио. Это были старые позывные радио «Маяк».
Неожиданно громкий голос диктора окончательно вернул сознание в тяжелую голову Курилова.
— Передаем сигналы точного времени. Пик-пик-пик....
Курилов с трудом приоткрыл веки.
— Московское время восемнадцать часов!
Оглядев одним приоткрытым глазом комнату, он увидел рядом с собой чью-то веселую физиономию.
Окончательно сбросив остатки сна, Курилов приподнял голову от подушки, которая была вся мокрая от пота.
— Я думал, ты никогда не проснешься, — голос незнакомца излучал сдержанный оптимизм.
— Ты кто? — хриплым от сна голосом спросил Курилов.
— Я Фёдор, твой сосед.
— Какой сосед? Я путевку только на себя брал.
Курилов тяжело поднялся и присел на кровати.
— Сегодня действительно пятница?
— Я чувствую, ты тут хорошо отдохнул, — философски заметил Федор.
— Я тебя серьезно спрашиваю, — Курилова стала раздражать эта игра статиста.
— Конечно, пятница, — голос соседа зазвучал немного обиженно.
«Интересно, они уже успели сменить декорации?» — уже полностью проснувшись, поразмыслил Сергей Александрович.
— Через полчаса ужин начинается. Может, отметим заезд? — Фёдор хитро подмигнул Курилову.
Курилов не успел даже возразить, как его сосед извлек из сумки бутылку какого-то красного вина и нехитрую снедь, состоящую из двух вареных яиц и плавленого сырка «Дружба».
«Представление начинается», — про себя подумал Курилов.
— Слушай, Федя, а где здесь умывальник?
Этот вопрос Курилова рассмешил соседа почти до слез.
— Ни хрена себе ты тут погулял. Ты даже забыл, где умывальник находится. Пойдем, покажу.
Выйдя на крыльцо, Федор махнул рукой в сторону предполагаемого общепита.
— Вон видишь напротив столовой под железным навесом?
— Спасибо.
Курилов, прихватив со спинки койки вафельное полотенце, отправился приводить себя в порядок после длительного сна.
Хотя сосны и деревянные корпуса были теми же, что и вчера, тем не менее в этом пейзаже чувствовались какие-то изменения.
«Вон там, по-моему, появились брезентовые палатки. А там, наоборот, куда-то целый корпус исчез», — мысленно констатировал про себя Курилов, спускаясь к умывальникам.
В отличие от вчерашнего дня отдыхающих действительно стало много. То и дело навстречу попадались то мужчины, то женщины, которые вели себя абсолютно естественно. Причем их прически, одежда и стиль поведения были действительно «совковыми».
«Хорошая игра», — с удовлетворением подумал Курилов.
Умывшись, он вернулся в свой корпус. Там, за столом, на котором уже стояли наполненные до краев стаканы, сидел Федор и с нетерпением поджидал своего соседа.
— Это что за вино? — поинтересовался Курилов.
— Портвейн «Три семерки».
— Давненько я не пил такого. Лет двадцать, не меньше.
Фёдор, услышав эту фразу, ехидно улыбнулся.
— Ты что, с пионерского возраста пьешь?
Курилов не стал отвечать, сочтя это неудачной шуткой своего нового соседа.
— Ну, давай за знакомство. Ведь мы уже полчаса как общаемся, а ты мне даже имя своё не сказал.
Курилов хотел сразу же поставить на место этого Федю, но, вспомнив, что это всего лишь игра, решил сам в неё включиться.
— Извини. Я Сергей Александрович.
— Значит, Серега. Ну, за знакомство, — с этими словами Фёдор большими глотками осушил свой стакан.
Курилов не стал привередничать, тем более ему самому хотелось попробовать, что за напиток сейчас выпил Федор.
Он поднес свой стакан ближе и втянул воздух через ноздри. Запах этого портвейна сразу же открыл клапан воспоминаний о прошлой жизни, когда он был ещё совсем молодым человеком. Этот запах был спрятан где-то глубоко внутри, возможно, что даже на подсознательном уровне. Как только рецепторы уловили этот характерный аромат, в памяти сразу всплыло все. И стройотряд, и первая любовь, и первое предательство...
Медленно выпив портвейн и приняв из рук Фёдора очищенное яйцо, Курилов макнул его в соль, лежащую горкой на клочке газеты. Отправив эту нехитрую закуску в рот, он, неспешно пережевывая, откинулся на спинку своего стула.
В голове приятно зашумело.
«Ну что, Сергей Александрович? Пока всё идет хорошо. Никто не достает. Природа, сосны, портвейн “Три семерки”».
Федор достал пачку советских сигарет «Астра» и, вытащив одну, вопросительно посмотрел на Курилова.
— Не возражаешь, если я здесь покурю?
Сергей, размякший от быстрого действия портвейна, благодушно махнул рукой.
— Валяй.
— Серега, а ты в каком цехе работаешь? — выпустив кольцо терпкого дыма, спросил Федор.
— Не понял?
— Ну, ты же на «Нормали» работаешь?
— Ты имеешь в виду завод «Нормаль», — Курилов вспомнил это название, потому что часто проезжал мимо этого предприятия, которое располагалось в районе старого Канавина.
— Конечно. Ведь это же ведомственная турбаза от «Нормали».
До Курилова наконец дошло, что Федор сейчас играл перед ним свою прописанную роль. Причем делал он это очень профессионально.
Сергей, решив снова подыграть Федору, тоже включился в этот спектакль.
— Нет. Я пока нигде не работаю.
— Значит, у тебя связи в профкоме?
— В смысле?
— В том смысле, что профком путевки распределяет.
— Да? Ну, тогда признаюсь, что связи есть, — снова благодушно солгал Курилов.
Ему нравилось, как естественно и не наигранно вел свою роль его новый сосед.
— Давай еще накатим, и на ужин, — предложил Федор.
— Давай, — согласился Курилов.
Налив еще по полстакана портвейна, они, не чокаясь, опрокинули в рот восемнадцатиградусную жидкость.
От этой второй дозы у Курилова сразу разыгрался зверский аппетит.
— Ну что, Федя, пойдем, посмотрим, чем ваш директор нас на ужин попотчует.
— Пошли.
Поднявшись из-за стола, они вышли на веранду.
Теплый июньский вечер был абсолютно безветренным. Где-то вдалеке слышалось соло электрогитары.
— Слышишь? — остановившись и подняв указательный палец вверх, спросил Курилов.
— Это на соседней турбазе к танцам готовятся.
— Сходим? — полностью войдя в свою новую роль, бесшабашно спросил Курилов.
— А куда мы денемся!
* * *
Турбаза «Локомотив», откуда доносились звуки гитары, находилась в трехстах метрах левее, на берегу небольшого мелкого залива. Она была гораздо крупнее базы отдыха «Маяк».
Статистов, играющих роль советских отдыхающих, как показалось Сергею, на «Локомотиве» было несколько десятков, а может, даже больше. Если бы Сергей был не настолько пьян, то он обязательно обратил бы на этот факт внимание, но портвейн стер всякую грань между реальностью и игрой, и теперь ему казалось, что он на самом деле вернулся в прошлое и его окружают люди, не испорченные миром чистогана.
Пройдя через всю территорию турбазы «Локомотив», он и Федор вышли прямо к большой деревянной танцплощадке, расположенной в десяти метрах от среза воды.
Там, на небольшой импровизированной сцене, за барабанной установкой сидел длинноволосый парень лет тридцати, который что-то делал с электрогитарой. Видимо, именно он был виновником тех звуков, которые услышал полчаса назад Курилов. Подойдя нетвердой походкой к сцене, Сергей спросил длинноволосого:
— Уважаемый! А танцы будут?
— Будут, — добродушно улыбнувшись, ответил музыкант.
— Серега, пойдем пока на пирс сходим. Чуть-чуть освежимся. А? — предложил Федор.
— Пошли, — интонация, голос и выражение лица у Курилова при этом получились точь-в-точь, как у Петрухи из фильма «Белое солнце пустыни».
Обогнув танцплощадку, новоиспеченные друзья, чья дружба в данный момент была крепко спаяна восемнадцатиградусным портвейном, отправились на небольшой деревянный пирс, выходящий в мелкий залив.
Пройдя по скрипучим доскам до середины этого хлипкого сооружения, Курилов остановился и, опершись на деревянный поручень, глубоко и смачно вдохнул свежий речной воздух.
— Хорошо-то как!
Федя, следуя примеру Сергея, тоже громко втянул воздух, но,. видимо, перенапрягся, отчего нижняя часть его туловища издала характерный трескучий звук.
Курилов не смог сдержать хохота. Впрочем, и виновник этого непроизвольного звука тоже перешел на идиотский смех.
Просмеявшись, Сергей положил руку на плечо Федора и, продолжая глупо улыбаться, посмотрел на него пьяными глазами.
— Хороший ты парень, Федя. Ты мне свой телефон обязательно оставь. Я с тобой хочу ещё в городе встретиться и так же, как и сегодня, напиться. Только уж в городе я тебя сам угощу. И не портвейном, а вискарем элитным, а то все время приходится с какими-то козлами пить...
Федя растроганно посмотрел на Сергея.
— Ты вот такой парень! Понял? Ты вот такой парень! — при этом, сжав кулак, он поднял вверх свой большой палец.
Обнявшись за плечи, они ещё долго выражали друг другу свои искренние симпатии.
* * *
Вечер незаметно сожрал остывшее солнце, которое, скатившись за линию горизонта, утонуло в Горьковском море.
Пока на сцене музыканты заканчивали настраивать свои инструменты, вокруг танцплощадки уже собралась местная молодежь, готовясь к веселому вечеру. Наконец один из музыкантов подошел к микрофону.
— Уважаемые отдыхающие и гости турбазы «Локомотив», приглашаем вас на летнюю танцплощадку. Сегодня для вас играет ВИА «Второе дыхание»!
После этих слов барабанщик, отбив короткую дробь, сильно стукнул своей палочкой по латунной тарелке.
Молодежь шумно заапплодировала, предвкушая начало танцевального вечера.
Сергей с Федором тоже подошли ближе к площадке, ожидая, когда наконец начнется это шоу.
И первая мелодия, зазвучавшая со сцены, вдруг как бритвой полоснула распахнутую портвейном душу Сергея.
Музыканты запели композицию «Синей птицы». Это была песня «От крутого бережка», с пластинки, которую он слышал сотни раз, потому что под эти мелодии популярной группы Сергей встречался со своей первой и самой большой любовью в своей жизни — Ольгой Журавлевой.
— Ты чего? — Федя растерянно смотрел на своего друга, у которого от близких слез заблестели глаза.
— У тебя еще выпить есть? — Курилов быстро смахнул нечаянную каплю.
— Ещё два пузыря осталось.
— Пойдем, врежем.
— Пошли. Все равно тут одна мелкота собралась. А пока ходим, более крупные экземпляры подойдут.
— Ты это о ком?
— О бабах.
Покинув освещенную территорию «Локомотива», они вышли на широкую лесную тропинку, ведущую на турбазу «Маяк».
Весь путь занимал метров триста. Но полное отсутствие освещения сильно замедляло движение двух нетрезвых мужчин. Протискиваясь почти на ощупь между стволами сосен, Курилов вдруг понял, как нужно было идти, не сбиваясь с тропы.
— Федя, иди за мной.
Федор, не скрывая удивления, спросил:
— У тебя что, ночное зрение?
Курилов кивнул головой, хотя всё было гораздо проще. На широкой тропе полностью отсутствовали сосновые шишки, но стоило отклониться в сторону, как стопа сразу начинала чувствовать их наличие.
Прикончив еще одну бутылку портвейна, они не без труда вернулись к танцплощадке, где веселье уже шло полным ходом.
Действие последней дозы портвейна полностью раскрепостило Курилова, и он, ринувшись в самую гущу танцующих тел, с головой окунулся в безудержное веселье.
* * *
Во рту было сухо и противно.
«Неужели вчера опять с кем-то пил»? — липкая, как слюна, мысль, растеклась в больной голове.
Не открывая глаз, Курилов негромко позвал свою жену.
— Люда!
С трудом повернувшись набок, он услышал под собой характерный скрип панцирной сетки.
«Где я?» — эта мысль отозвалась в затылке тупой болью.
Буквально разодрав слипшиеся веки, он увидел перед собой пустую соседнюю койку, стол с графином и грязные обои.
«Ё-моё. Я же на турбазе!»
Память начала по крупицам восстанавливать события вчерашнего дня и вечера.
Если события дня он вспомнил легко, то события вечера давались ему с трудом.
Было ощущение какого-то праздника и суматохи, но конкретной картины, что происходило вчера на танцах, воссоздать никак не получалось.
«Так… Феди нет…», — посмотрев на пустую соседнюю койку, констатировал Курилов.
Приподняв простыню, которой он был накрыт, Сергей увидел, что из всей одежды на нем были только носки.
«Не понял, а где трусы-то?»
Не найдя на этот простой вопрос никакого ответа, он решил не утруждать себя более никакими вопросами, а ещё чуточку поспать.
Повернувшись на другой бок, он вдруг ощутил неудобство от свернувшейся в жгут простыни.
Засунув руку под бок, он попытался расправить ткань, но сразу понял, что мешала ему не простыня, а нечто, лежащее под ней.
— Вот они где, родимые, — вслух произнес Курилов, имея в виду свои трусы.
Засунув руку под простыню, он попытался вытащить их, но сразу понял, что это были не его трусы.
Приподнявшись на постели к железной спинке, Сергей, как факир, стал медленно вытягивать из-под простыни то, что там лежало.
Когда появился краешек бежевой атласной ткани, в голове Курилова озорно вспыхнула мысль.
«Женские трусики!!! Неужели я с кем-то вчера вечером грешил?»
Он попытался представить себе эту таинственную незнакомку, но память, стертая алкоголем, так и не смогла нарисовать этот образ.
Вытягивая из-под простыни этот предмет женского туалета, он все больше и больше удивлялся его большим размерам.
«Это же не трусики! Это даже не трусы! Это парашют какой-то...»
Когда же он полностью извлек из-под простыни этот утерянный кем-то предмет туалета, то, растянув его между своих рук, он с ужасом постарался представить себе обладательницу таких неимоверных форм.
На крыльце послышались чьи-то шаги, и звонкий женский голос оповестил Сергея о том, что это, по всей видимости, как раз и была та таинственная обладательница утерянного предмета.
— Сережка! Просыпайся!
В дверь слегка ударили ногой.
От смущения Курилов быстро натянул на голову простыню.
Он слышал, как открылась дверь и незнакомка, пройдя в комнату, что-то положила на стол.
Затем шаги стали приближаться, отчего Курилов интуитивно сжался, держа в руках атласную материю.
Простыня поползла вниз, и он увидел перед собой круглое симпатичное женское лицо, обрамленное белокурыми волосами.
— Ой, нашлись! А я их всё утро искала, — она быстро выхватила из рук Курилова свои трусики и, отвернувшись от него, натянула их, при этом задрав свое цветастое платье и широко расставив ноги.
Курилов не стал отворачиваться, ему хотелось увидеть тело незнакомки. Хотя все произошло быстро, тем не менее он успел разглядеть, что при таких огромных габаритах оно не выглядело рыхлым, а, напротив, казалось упругим и налитым.
Повернувшись к Курилову, она улыбнулась, обнажив при этом ровный ряд хороших зубов.
— Я тебе завтрак принесла. Давай, вставай, пока каша не остыла.
Сергей, абсолютно не помня всех обстоятельств вчерашнего вечера, не знал, как себя вести.
— Извини, а мы что, вчера действительно... с тобой?.. — Курилов запнулся, так и не решив произнести слово «трахались», поскольку пока не знал, что за особа сейчас стояла перед ним.
Она добродушно рассмеялась.
— Какие кавалеры пошли! Вчера вечером на мне готов был жениться. Шубу обещал подарить, а сегодня даже не помнит, было что или не было.
Курилов снова приподнялся к спинке кровати и хрипло спросил.
— Ты не знаешь, где мое белье?
— Трусы свои ищешь?
— Ага, — кивнул головой Курилов.
— Так ты же сам их вчера выкинул, когда мы купаться ходили. Ты еще кричал, что в таких трусах тебе стыдно передо мной показываться и что ты эти трусы специально купил, чтобы не выделяться среди других.
Сергей удивленно уставился на белокурую незнакомку.
— Мы что, еще ночью купаться ходили?
— Так ты действительно ничего не помнишь? — она хитро посмотрела на Сергея.
— Ничего, — честно признался он.
— Меня-то хоть помнишь как зовут?
— Если честно, то нет.
— Тогда давай снова знакомиться! Я Светлана, — она присела рядом с ним на койку, отчего пружинная сетка громко заскрипела.
— А я Сергей.
— Я догадалась, — засмеялась она. — У тебя запасное белье осталось какое-нибудь?
— Да. В сумке.
Светлана встала с койки и, отыскав под столом сумку Курилова, открыла её. Порывшись, она вытащила трусы и кинула их ему.
— На, держи.
Тот смущенно натянул их на себя под простынею и, стараясь не смотреть на Светлану, встал с койки. Подняв джинсы, он, путаясь в штанинах, попытался сразу натянуть их. Это удалось ему только с третьей попытки.
«Не хватало, чтобы потом она в городе кому-то рассказывала о моих похождениях», — украдкой поглядывая на новую знакомую, думал он.
Но добродушный вид Светланы не предвещал какого-либо подвоха с её стороны.
Подойдя к столу, Курилов присел рядом со своим ещё не остывшим завтраком.
— А Федор где?
— Он с Маринкой в нашей комнате остался.
«Значит, была ещё и Маринка», — Курилов мысленно представил себе её образ.
В отличие от Светланы она почему-то нарисовалась в его воображении худой и темноволосой.
Присев за стол, он еле-еле затолкал в себя уже остывшую овсяную кашу. Позавтракав, он пошел умываться.
* * *
Да! Такого экстрима у него не было давно. За прошедшие сутки он действительно не вспомнил ни разу о своем бизнесе. Мало того что он, как последний опойка, пил дешевый портвейн, так он ещё и переспал со статисткой агентства.
То, что Светлана была статистом на этой турбазе, Курилов не сомневался, хотя в голову упрямо лезла одна и та же мысль: «А кто, собственно, оплатил весь этот масштабный спектакль с отдыхающим, танцами и всеми атрибутами восьмидесятых?»
То, что это было не дешевое удовольствие, Сергей прекрасно понимал. Любой реквизит и работа актеров должны были стоить приличных денег. И той суммы, которую Курилов оставил в «Агентстве нестандартного отдыха», явно не хватило бы для оплаты всей этой массовки.
Ответ напрашивался один. В этой толпе псевдоотдыхающих должны были быть такие же, как и он, реальные люди, которые и оплатили весь этот балаган...
Подойдя к умывальнику, Сергей перекинул вафельное полотенце через плечо. Увидев на полке бесхозно лежащую зубную пасту «Жемчуг», Сергей бесцеремонно взял ее и выдавил в свой рот белую колбаску.
«И что дальше? Опять весь день пить советскую бормотуху? А вечером после танцев кувыркаться с этой Светой?» — размышлял Курилов.
А почему, собственно, нет? Ведь он ради этого и приехал сюда. И ему надо всего лишь постараться поверить, что он действительно попал в прошлое и, расслабившись, плыть по течению того сценария, который для него подготовили в «Агентстве нестандартного отдыха».
— Привет! — кто-то слегка хлопнул Сергея по плечу.
Курилов обернулся и увидел перед собой оплывшее лицо Феди.
— А, пропащий!..
Федор подставил под струю холодной воды голову и, громко фыркая, стал массировать лицо и шею.
Торопливо завершив водную процедуру, Федор интенсивно растерся.
— Серега, у нас там ничего не осталось на опохмелку?
Курилов лишь пожал в ответ плечами.
— Слушай, а у тебя бабки есть?
— Ты это о чем? — Сергей не понял вопроса.
— Ну что ты придуриваешься? Я тебя вчера угощал, а сегодня твоя очередь! Тем более ты мне обещал, что в городе со мной напьешься.
Курилов вдруг переменился в лице и, подойдя к Федору ближе, заговорщицки шепнул ему на ухо:
— Слушай. Мне телефон на пару минут нужен. Я только своему водителю звякну, и он через пару часов нам нормального вискаря привезет.
Федя уставился на Курилова.
— А на нашей турбазе телефона нет. Насколько я знаю, телефон только на «Локомотиве» имеется.
— Ты что, не понял? Мне сотовый телефон нужен, — Сергей начинал выходить из себя.
— Какой? — наивно переспросил Федор.
— Слушай, Федя! Я понимаю, что вам за вашу работу платят, но переигрывать тоже не надо, — Курилов не смог скрыть раздражения.
— Серега! Ты не обижайся, но я, правда, не знаю, чего ты от меня хочешь.
— Да иди ты... — Курилов обреченно махнул рукой, осознав, что Федор будет играть свою роль до конца во что бы то ни стало.
Федор растерянно уставился на своего нового друга, не понимая его реакции.
— Серега, так ты сегодня угощаешь?
Курилов вдруг вспомнил разговор с директором агентства насчет обменного фонда, состоящего из советских дензнаков.
«Ах, вот они для чего нужны. Сейчас, наверное, Федор меня втягивает в какую-нибудь мизансцену, где мне придется что-нибудь купить на советские деньги», — эта мысль озарила Сергея.
— Конечно, угощаю, — уже наигранно-добродушно ответил Курилов.
— Вот это другое дело.
* * *
Как оказалось, менять советские деньги на советские продукты и вино нужно было в близлежащей большой деревне, которая носила название Федурино.
Оставив своих пассий на турбазе, Сергей с Федором вышли в этот населенный пункт ровно в десять пятнадцать, поскольку продажа спиртного, как и предполагал Сергей, в восьмидесятые годы должна была начинаться с одиннадцати часов.
До Федурина было всего три километра, причем первая половина пути проходила по полю, засеянному рожью, а вторая — через сосновый бор.
Курилов решил воспользоваться этим моментом, чтобы еще раз попытать Федора и разузнать у него о том, кто еще, кроме него самого, сейчас отдыхал от «Агентства нестандартного отдыха» на этой турбазе. Памятуя о прошлом разговоре и скрытности актера, Сергей свои расспросы начал издалека.
— Федь, а сколько тебе ваш директор платит?
— По-разному. Месяц на месяц не приходится. Ну, если все вместе считать, с премиями и прогрессивками, то в среднем двести пятьдесят чистыми выходит.
— Это в день или в неделю? — переспросил Курилов, мысленно перемножив доллары на рубли.
— Ты что, смеёшься? Где ты такие зарплаты видел?
— Что, в месяц, что ли?
— Конечно.
— Да он тебя в черном теле держит, — прокомментировал эту цифру Курилов.
— И не меня одного. Нас всех уже давно в черном теле держат. Как я пыряю, так мне должны в десять раз больше платить. Вон на Западе! За такую же работу люди по две тысячи долларов в месяц получают.
— Вполне возможно, — Курилов повернул голову к Федору, — А если честно, то мне нравится, как ты играешь, — Сергей слегка хлопнул по плечу Федора.
— Ты имеешь в виду гитару?
Курилов рассмеялся:
— Понимаю. У вас наверняка тоже жесткие условия прописаны. Вам ни при каких обстоятельствах нельзя раскрываться и рассказывать, кто вы на самом деле?
Федя подозрительно посмотрел на Курилова.
— Вообще-то у нас такими вопросами замдиректора по режиму и кадрам занимается. Ты что, из органов, что ли?
— Почему сразу из органов? Просто я немаленькие деньги заплатил, чтобы на этой турбазе отдохнуть и от суеты отвлечься.
— Я почему-то так и понял, что ты здесь по блату. Да и одет ты фирмово. Вон джинсы клевые, кроссовки импортные и сумка твоя наверняка из «Березки»?
Курилов расхохотался, от души апплодируя такой искренней игре Фёдора.
— Ты чего? — Федя явно не понимал причину этого безудержного веселья своего друга.
Весь оставшийся путь до магазина они уже говорили о своих новых знакомых, которые остались ждать их на турбазе.
* * *
Сельский магазин располагался рядом с местным почтовым отделением. Судя по кучке мужиков, дежуривших в тени большого крыльца, одиннадцати часов ещё не было.
— Мужики, кто крайний? — деловито поинтересовался Федя.
— За мной будешь, — прищурившись, ответил замухрышка в серой засаленной кепке.
— А магазин закрыт еще что ли? — также деловито спросил Курилов.
— Открыт, — отозвался этот же мужичок, — Только Дуська тебя все равно раньше одиннадцати не отоварит.
— Я просто так пока загляну, — Курилов поднялся на ступеньки крыльца.
Ему не терпелось посмотреть, что же там внутри.
Декорации на прилавках приятно поразили его воображение. Если бы он точно не знал, что это была всего лишь искусная инсценировка, то он наверняка бы поверил, что попал в прошлое.
Ровные ряды бутылок с уксусом, пирамидки консервов «Завтрак туриста», стеклянные трехлитровые банки с березовым соком, пластиковые вазочки с дешевыми конфетами без обертки и никаких холодильников... На прилавке возвышались красные стрелочные весы, на которых с помощью гирек молоденькая рыжая продавщица отвешивала какой-то бабке гречневую крупу.
— Дусь, ты мне еще спички посчитай, — прошепелявила старушка.
— Я уже посчитала. С тебя рубль сорок три, — громко ответила продавщица глуховатой покупательнице.
Старушка извлекла откуда-то из-за пазухи белый носовой платочек, связанный узелком, и, вытащив из него две мятые рублевые бумажки, протянула их Дусе.
Отсчитав полагающуюся сдачу, продавщица ссыпала медяки в сморщенную ладошку старушки.
«Классная игра! — подумал Курилов. — Чтобы так сыграть, нужно быть артистом от бога».
— Мужчина, а вам что? — Дуся полностью переключилась на Сергея.
Курилов, немного перегнувшись через прилавок, вполголоса задал вопрос:
— Это настоящие продукты или бутафория?
Дуся, ехидно прищурившись, ответила едко, и даже язвительно:
— Ну, мужики! На что только не идут. Даже цветы с клумбы рвут. Лишь бы бутылку раньше одиннадцати купить. Я сказала, раньше времени не продам, значит, не продам! И собутыльникам своим скажи, что Дуська закон не нарушает. Э-э-эх, а ещё одет прилично!
Опешив от такого пассажа, Курилов захотел сразу поставить эту рыжую статистку на место. Он, что ей, «хрен с горы», что ли? Игра игрой, а палку-то перегибать зачем? Он все-таки деньги за все это заплатил! Но, увидев глаза старушки, которая сокрушенно закачала головой, он вдруг осознал, что это, может быть, была их единственная работа в этой глуши — играть роль статистов, которую им прописали в «Агентстве нестандартного отдыха». И уж если Федя получал только двести пятьдесят долларов в месяц за свою роль, то сколько же платили этой Дусе или этой бабуле, которая минуту назад так талантливо сыграла перед ним роль покупательницы?
Сергей решил не выяснять отношения, а, наоборот, войти в роль покупателя.
— У тебя что-нибудь на закуску есть?
— Есть сырки «Дружба». Или вон «Завтрак туриста» возьмите.
— А сколько «Дружба» стоит? — поинтересовался Курилов.
— Ты что, с луны свалился? Как стоил пятнадцать копеек, так и стоит.
— Тогда давай два, — Сергей оглядел весь прилавок и не найдя ничего стоящего, ткнул пальцем в вазочку, где лежала карамель без обертки. — А конфеты только такие?
— Других нет. Это тебе не универсам, а сельмаг, — отрезала Дуська.
— Тогда давай полкило, — на этот раз Курилов не стал спрашивать о стоимости конфет.
Дуся, ловко скрутив из серой упаковочной бумаги большой кулек, стала сыпать в него из алюминиевого совка конфеты.
Звук конфет, падающих на металлическую площадку весов, вдруг ярко и сильно напомнил ему о его детстве, когда он, получив от родителей двадцать копеек, бежал в «стекляшку», чтобы купить пломбир. Там, ожидая своей очереди у прилавка, он сотни раз слышал этот звук...
— Всё? Или еще что-нибудь будете брать?
Сергей, очнувшись от воспоминаний, растерянно поглядел на Дусю:
— А чай есть?
— Может, тебе ещё и кофе подать?
— Так есть или нет?
— Ты что, не от мира сего или из-за границы приехал?
До Курилова в который раз дошло, что таким образом он все равно ничего не добьется.
«Может, реквизит тогда поближе рассмотреть?» — мелькнуло у него в голове.
— Можно баночку «Завтрак туриста»?
— Пожалуйста, — Дуся, отвернувшись к полке, взяла верхнюю банку и поставила ее перед Куриловым.
На крышке он заметил несколько цифр. Последние две из них были «83».
— Вы не беспокойтесь. Если вы насчет годности, то еще полтора года осталось.
Сергей, повернув банку, разглядел фразу, написанную мелким шрифтом: «Срок годности два года».
— Значит, агентство имитирует восемьдесят третий год. — себе под нос пробубнил Курилов.
— Вам «Завтрак туриста» считать? — Дуся уперла руки в бока.
— Нет, спасибо.
— Тогда с вас восемьдесят копеек.
Курилов вытащил свой обменный фонд и, перелистав купюры, небрежно кинул бумажный рубль.
— Сдачи не надо.
— И мне твоя сдача не нужна, — Дуся тоже небрежно кинула на металлическую тарелку две монетки: пятнадцатикопеечную и медный пятачок.
В это время в проеме магазина появился первый из мужиков, дежуривших у крыльца.
— Дусь, там время ещё не подошло? А то душа горит.
— У вас каждое утро душа горит, — строго парировала продавщица и, опустив взгляд на свои наручные часики, благодушно разрешила. — Ладно. Можете заходить.
* * *
Вечером в комнате за маленьким столом, на котором стояла пара бутылок «Агдама», собрались две пары — Сергей со Светланой и Федор с Мариной.
Уже изрядно захмелевший Курилов по-барски давал оценку каждому из них.
— Вот ты, Светка, правильно свою роль ведешь. Не надо переигрывать с клиентами. Они ведь тоже не дураки и сразу фальшь чувствуют.
— Ты о чем, Сереж?
Курилов поднял большой палец, показывая, как здорово играет свою роль Светлана.
— Молодец. Это здорово, что в агентстве именно вас ко мне прикрепили. Вот я вас второй день знаю, а вы мне еще не надоели. Так что за две недели мы тут еще так оттопыримся...
Федор переглянулся со Светланой.
— Серега, мы же завтра все уезжаем.
— Как уезжаете?
— Так у нас путевки только на два дня были.
Курилов замахал рукою.
— Нет. Так дело не пойдет. Я к вам только-только привык, а вас уже меняют.
Федор снова переглянулся с Мариной и Светланой.
Курилов не заметил этих странных переглядываний.
— Слушай, Федь, давай я с директором договорюсь, чтобы он вас здесь еще на недельку оставил.
— Серег, не надо нас в ваши отношения впутывать. Ты отдохнешь и уедешь, а мне еще работать и работать на этом предприятии.
Курилов пьяно посмотрел на Федора.
— Не хочешь, как хочешь. Но ты мне все равно свой сотовый оставь.
— Чего оставить?
— Ну хватит уже. Я понимаю, у вас контракт. Но исключение-то можно для меня сделать?
— Серега, я, правда, не пойму, что ты от меня хочешь.
Курилов обреченно махнул рукой на своего новоиспеченного друга.
— Ладно. Не хочешь давать свой сотовый, тогда я тебе завтра свое «мыло» оставлю. Черкнешь мне со своего «мыла» потом, где и как мы с тобой сможем в городе пересечься.
Курилов направился к выходу.
— Ты куда? — в глазах Светланы читалось удивление.
— Пойду коня привяжу, — Курилов открыл дверь на веранду и растворился в темноте.
Федор, Светлана и Марина переглянулись между собой.
— Федь, что это он нам тут нес? Какое-то мыло тебе хочет оставить, чтобы ты на нем ему чего-то начеркал?
Федор многозначительно кивнул головой:
— Если честно, то у него иногда бывают такие заскоки.
— Может, ему больше не наливать? — Светлана покосилась на две бутылки «Агдама».
Федор не успел ответить, потому что в комнату вернулся Курилов.
— А вот и я.
Сергей прошел к столу и, присев рядом со Светланой, потянулся к бутылке. Света сразу же повисла на его руке.
— Сереж, может, не надо больше пить? Пойдем лучше потанцуем.
Курилов глянул на крутую грудь Светланы и, пьяно улыбнувшись, согласился:
— Пойдем… Потанцуем.
Регистрация
Вход
Дата: 2012-11-04
Azimut:
Чем-то напоминает сериал “Назад в СССР” с Маратом Башаровым.
Дата: 2012-09-08
Svetik_7mic_wetik:
Прикольно
Дата: 2012-11-04
Иван Бушман:
Azimut, еще бы. Там какая-то мутноватая история вышла с этим “Назад в СССР”. Он реально сильно похож на “АНО”, и появлся позже. И сценарий Олег Уланов выкладывал на конкурсе сценаристов...